Пресс-релиз
Компания "MWB Business Exchanges Centres Ltd" (далее - "MWB") осуществляет деятельность по управлению офисными помещениями в Лондоне. Компания "Rock Advertising" (далее - "Rock") заключила с MWB лицензионный договор в целях получения офисного помещения в пользование на установленный срок в 12 месяцев. Пункт 7.6 договора гласил: "Настоящая лицензия содержит все условия, согласованные между MWB и Rock. Каждое изменение в условия настоящей лицензии вступает в силу после согласования, оформления в письменной форме и подписания от имени каждой из сторон".
Rock допустила просрочку при внесении лицензионных платежей. Директор Rock (г-н Айдехен) предложил новый график платежей мисс Эванс, штатному кредитному контролеру MWB. Согласно его предложению, срок внесения некоторых платежей переносится, а накопленная просрочка распределяется по остатку срока лицензии. Новая редакция графика платежей была немного менее выгодной для MWB по сравнению с первоначальными условиями в связи с дополнительными процентными расходами на перенесение срока платежей. Спор возник в отношении факта принятия мисс Эванс, в устной форме, предложения г-на Айдехена. Впоследствии MWB прекратила допускать Rock в помещение, отозвала лицензию и приступила к судебному взысканию просрочки. Rock направила встречный иск о возмещении ущерба, причиненного неправомерным отказом в допуске в помещение.
Судья окружного суда установил, что стороны в устной форме согласовали предложенную г-ном Айдехеном новую редакцию графика платежей, однако отметил, что MWB могла потребовать уплату просрочки без отсылки к указанному изменению, внесенному в устной форме, так как внесение изменения в устной форме не отвечает требованиям пункта 7.6 о формализации. Rock успешно обжаловала решение в Апелляционном суде, который отметил, что устное изменение также приравнивается к соглашению о неприменении пункта 7.6. Согласно итоговому решению MWB обязана исполнять условия с учетом устного изменения.
MWB направила жалобу в Верховный суд и поставила на рассмотрение следующие вопросы:
(i) является ли юридически действительным условие договора о допустимости внесения изменений в соглашение только в письменной форме (далее - условие о недопустимости устных изменений, условие о НУИ);
(ii) можно ли считать изменение договоренности об уплате денежных средств путем введения обязательства уплатить уменьшенную сумму или ту же сумму в более поздний срок отвечающим принципу об обязательной возмездности.
Решение
Верховный суд единогласно удовлетворил жалобу. Лорд Сампшен (Lord Sumption) подготовил основной текст решения, который поддержали Леди Хейл (Lady Hale), Лорд Уилсон (Lord Wilson) и Лорд Ллойд-Джонс (Lord Lloyd-Jones). Лорд Бриггс (Lord Briggs) подготовил аналогичное по смыслу решение.
Обоснование принятого решения
Условия о НУИ широко распространены, для чего существует как минимум три причины:
(i) они предотвращают попытки (в том числе агрессивные) разрушить письменные соглашения путем использования неформальных методов;
(ii) они предотвращают споры о том, являются ли изменения целенаправленными, и в отношении их точных формулировок;
(iii) они помогают корпорациям вводить политику внутренних правил в целях ограничения полномочий на согласование изменений.
В целом договорное право не препятствует правомерным намерениям бизнесменов, за исключением случаев, когда приоритет отдается интересам общества. Условия о НУИ не лишают силы и не нарушают политику права ни в каком аспекте.
Недопустимость применения условий о НУИ аргументируется тем, что стороны не могут согласовать отказ от изменения договора в устной форме, так как такое соглашение автоматически утрачивает силу после внесения устного изменения в договор. Однако, существуют правовые системы, в том числе широко используемые международные кодексы, которые не предусматривают формальных требований в целях признания юридической силы договора и при этом допускают условия о НУИ. Это позволяет предположить отсутствие концептуального несоответствия между генеральным правилом о допустимости заключения договоров без формального оформления и особым правилом, обязывающим согласовывать изменения в письменной форме.
Данное соображение можно выразить также путем отсылки к применению генеральных договорных статей, которые лишают силы ранее заключенные дополнительные соглашения в отношении того же предмета сделки. В случае, если такое условие используется в качестве обоснования для изменения того, что стало бы правовым последствием договора, содержащего такое условие, суды могли бы в общем порядке применять данное условие договора и отклонять требования о придании силы дополнительным соглашениям.
В случае, если стороны согласовывают изменение в устной форме, невзирая на наличие условия о НУИ, это нельзя во всех случаях называть желанием отказаться от его применения. Стороны договорились о том, что такое устное изменение не будет иметь силы, но не о запрете. Логичный вывод из ситуации, в которой возникает невыполнение условия о НУИ, не в том, что стороны намеревались лишить его силы, а в том, что они забыли о нем. С другой стороны, если бы они помнили о его существовании, то обратились бы в суд с требованием о неприменимости, обладая ясным пониманием ситуации.
Подход Апелляциооного суда пересиливает намерение сторон связать себя обязательствами в отношении порядка внесения будущих изменений в свои правоотношения. Для многих случаев закон определяет определенную форму соглашения. Отсутствуют принципиальные основания, не позволяющие сторонам договора ввести аналогичные предписания в договор.
Исполнение условий о НУИ подразумевает риск, когда сторона совершает действия, полагаясь на измененный договор, а впоследствии не может требовать придания им силы. Устранить такую несправедливость можно с помощью различных доктрин эстоппеля. Применение эстоппеля потребует, по меньшей мере:
- каких-нибудь формулировок или действий, недвусмысленно подтверждающих действительность изменения (невзирая на его неформальность); и, для этой цели
- чего-то большего, чем одно только неформальное обещание.
В данном деле внесенное в устной форме изменение не имело силы в связи с отсутствием письменной формы и подписей, предусмотренных пунктом 7.6. Поэтому рассматривать вопрос о наличии встречного удовлетворения необходимости нет. Данную область права, возможно, пора пересмотреть. Приказ, изданный окружным судом, восстановлен в силе.
Лорд Бриггс согласен, что жалобу следует удовлетворить, однако не по тем основаниям, которые приведены Лордом Сампшеном. Придать силу условию о НУИ не значит пересилить намерения сторон. Пункт о НУИ сохраняет силу до тех пор, пока обе или все стороны не согласятся аннулировать его. Для сторон договора в принципе невозможно связать себя определенной конструкцией, но при этом не быть связанными дополнительным соглашением о ее изменении или аннулировании любыми способами, допустимыми в соответствии с общими принципами права.
Несмотря на то, что многие международные юридические кодексы допускают существование условий о НУИ, они либо являются частью национальной правовой системы (в этом случае они обязательны для сторон в том порядке, в котором применялся бы английский закон), либо применяются по воле сторон (в этом случае стороны могут договориться об отказе от указанных принципов). Общие условия договора не подходят в качестве аналогии: они не предназначены для установления правил для будущих действий сторон и поэтому не влекут за собой такие же как у пунктов о НУИ концептуальные проблемы. Существует сильная аналогия с ситуацией, когда стороны проводят переговоры в соответствии с условиями договора и могут аннулировать требование о заключении формального соглашения в письменной форме только путем прямого указания или необходимого подразумеваемого положения. По мнению Лорда Бриггса пункт о НУИ обязателен для сторон до тех пор пока они не откажутся от него в прямой форме или подразумеваемо. Такой вывод согласуется с анализом, применяемым в большинстве других юрисдикций общего права. В данном деле устное изменение не упоминает пункт о НУИ, который нельзя считать аннулированным подразумеваемо.
Основной текст решения
Rock Advertising Limited (Ответчик) v MWB Business Exchange Centres Limited (Истец по апелляции)
Судебный состав
Леди Хейл (Lady Hale), Председатель
Лорд Уилсон (Lord Wilson)
Лорд Сампшен (Lord Sumption)
Лорд Ллойд-Джонс (Lord Lloyd-Jones)
Лорд Бриггс (Lord Briggs)
Решение вынесено 16 мая 2018 года
Слушание проведено 1 февраля 2018 года
Истец по апелляции
Клиффор Дартон (Clifford Darton)
Салли Энн Блэкмор (Sally Anne Blackmore)
(юридический консультант "Edward Harte LLP")
Ответчик
Майкл Пейджет (Michael Paget)
Зои Уиттингтон (Zoë Whittington)
(юридический консультант "DH Law Ltd")
Лорд Сампшен
(поддержан Леди Хейл, Лордом Уилсоном и Лордом Ллойд-Джонсом)
1. В современном судебном процессе редко возникают действительно фундаментальные вопросы договорного права. Данная апелляция - исключение. В ней подняты два таких вопроса. Первый: является ли юридически действительным включенное в договор условие о запрете изменений, не оформленных в письменной форме и не подписанных от имени сторон (общепринятый термин "No Oral Modification" clause; условие о недопустимости устных изменений). Второй: является ли двухсторонним соглашение, влекущее только внесение изменения в договор об уплате денежных средств путем замены условий об оплате новым условием об уплате сниженной денежной суммы или той же денежной суммы в более поздний срок.
2. Компания "MWB Business Exchange Centres Ltd" осуществляет деятельность по управлению офисными помещениями в центральных районах Лондона. 12 августа 2011 года компания "Rock Advertising Ltd" заключила с MWB лицензионный договор о предоставлении в пользование офисного помещения, расположенного по адресу: Marble Arch Tower, Bryanston Street, London W1, на установленный срок в 12 месяцев, начиная с 1 ноября 2011 года. Лицензионные платежи составляли 3 500 фунтов стерлингов в месяц в течение первых трех месяцев срока действия и 4 333,34 фунта стерлингов в месяц на остаток срока. Пункт 7.6 договора предусматривал следующее:
"Настоящая лицензия содержит все условия, согласованные между MWB и Лицензиатом. Прочие заверения и условия не имеют силы и не являются частью настоящей Лицензии. Каждое изменение в условия настоящей лицензии вступает в силу после согласования, оформления в письменной форме и подписания от имени каждой из сторон".
3. 27 февраля 2012 года "Rock Advertising" накопила просрочку лицензионных платежей на сумму более чем 12 000 фунтов стерлингов. Г-н Айдехен (Mr Idehen) единоличный директор компании предложил новую редакцию графика платежей Наташе Эванс (Natasha Evans), штатному кредитному контролеру MWB. Новая редакция графика платежей предусматривала перенос срока платежей за февраль и март, а также распределение накопленной просрочки по остатку срока действия лицензии. Принимая во внимание подразумеваемые процентные расходы, связанные с перенесением срока, возложенное на Rock одностороннее обязательство по внесению платежей стало бы немного менее выгодным для MWB в соответствии с предложением г-на Айдехена. Впоследствии указанные лица провели телефонный разговор, во время которого г-н Айдехен заявил, что мисс Эванс согласилась изменить условия лицензионного договора в соответствии с новой редакцией графика. Мисс Эванс отрицала это. В дальнейшем она считала новую редакцию графика платежей предложением, представленным в рамках продолжающихся переговоров, и передала его своему начальнику. Он его отклонил. 30 марта 2012 года MWB прекратила допускать Rock Advertising в помещения и указала в качестве причины неуплату просрочки, а также отозвала лицензию с 4 мая 2012 года. В дальнейшем MWB подала в суд в целях взыскания просрочки. Rock Advertising подала встречный иск о возмещении убытков, возникших из неправомерного недопуска в помещение. Судьба встречного иска и, следовательно, первоначального иска, зависит от ответа на вопрос о юридической силе соглашения о внесении изменения.
4. Дело рассматривал судья Молони (Moloney QC) в Окружном суде Центрального Лондона, который вынес решение в пользу MWB. Он установил:
- факт заключения устного соглашения с мисс Эванс в целях изменения условий лицензии в соответствии с новой редакцией графика платежей,
- что другие стороны имели основания предполагать наличие у нее полномочий на заключение такого соглашения.
В соответствии с его решением (i) соглашение об изменении было двухсторонним, так как оно предусматривало фактические выгоды для MWB в связи с повышением вероятности получить оплату; однако (ii) изменение не имеет силы, так как оно не оформлено в письменной форме за подписью от имени обеих сторон (в соответствии с требованием пункта 7.6). Поэтому MWB имела право требовать погашения просрочки в отношении указанной оплаты без учета этого соглашения.
5. Апелляционный суд (Лорды-судьи Арден (Arden), Китчин (Kitchin) и Маккомби (McCombe)) отменили данное решение. Они согласились с выводом о двухстороннем характере соглашения, однако постановили, что устное соглашение о пересмотре графика платежей также представляет собой договоренность о неприменении пункта 7.6. Поэтому MWB обязана соблюдать условия изменения и не вправе требовать погашения просрочки в тот срок, в который она это сделала.
6. Было бы удобно начать с того вопроса, по которому суды не сошлись во мнениях, а именно: о юридической силе пункта 7.6.
7. Общее право не предусматривает формальные требования, выполнение которых необходимо для признания простого договора действительным. Единственное исключение - это правило о том, что корпорация может связать себя обязательством только при условии его оформления за своей печатью. Последние элементы данного правила утратили силу с принятием закона "О порядке заключения договоров корпорациями" 1960 года (the Corporate Bodies Contracts Act 1960). Все остальные исключения введены статутами, при этом ни одно из них не распространяется на рассматриваемое в данном деле изменение. Для признания пунктов о недопустимости устных изменений недействительными практически неизбежно приводятся следующие причины:
(i) изменение действующего договора само по себе является договором;
(ii) именно потому, что общее право не предусматривает требований к форме договора, стороны могут неофициально договориться о неприменении действующего пункта, который содержит требование к форме; и
(iii) стороны следует признать намеревавшимися сделать это благодаря одному только совершению действия по согласованию изменения в неформальном порядке при действующем основном договоре, содержащем требование о письменной форме. Все эти аргументы приведены судьей Кардозо (Cardozo) в известном абзаце, содержащемся в его решении Апелляционного суда г. Нью-Йорка по делу Beatty v Guggenheim Exploration Co (1919) 225 NY 380, 387-388:
"Лица, которые заключают договор, могут аннулировать его. Пункт о запрете изменений может быть изменен точно так же, как и любой другой. Можно отказаться даже от запрета на устный отказ от права. "Каждое такое соглашение утрачивает силу с введением нового и противоречащего ему" (дело Westchester F Ins Co v Earle 33 Mich 143, 153). Что исключено одним действием, то восстанавливается другим. Вы можете выставить это за дверь, оно вернется через окно. Когда два человека заключают договор, никакие наложенные ими на себя ограничения не лишают их права заключить новый договор..."
8. Часть 2 Единообразного торгового кодекса США (the United States Uniform Commercial Code) ввела генеральное требование о письменной форме договора купли-продажи свыше определенной стоимости, а также применяемое при определенных условиях правило о введении пунктов о недопустимости устных изменений: см. разделы 2-201, 2-209. Однако до этого долгое время действовало условие, подтверждавшее правило, введенное судьей Кардозо в Нью-Йорке и в других юрисдикциях США. Оно применялось и в Австралии: Liebe v Molloy (1906) 4 CLR 347 (Высокий суд); Commonwealth v Crothall Hospital Services (Aust) Ltd (1981) 54 FLR 439, 447 et seq; GEC Marconi Systems Pty Ltd v BHP Information Technology Pty Ltd (2003) 128 FCR 1. И в Канаде: Shelanu Inc v Print Three Franchising Corpn (2003) 226 DLR (4th) 577, пункт 54, автор Weiler JA, цитата из дела Colautti Construction Ltd v City of Ottawa (1984) 9 DLR (4th) 265 (CA), автор Cory JA. Соответствующий принцип действует и в Германии: A Müller, Protecting the Integrity of a Written Agreement (2013), 300-305.
9. В Англии такие дела рассматривались позднее, и при этом они более неоднозначные. в деле United Bank Ltd v Asif (CA, unreported, 11 Feb 2000), Лорд-судья Седли (Sedley LJ) отклонил апелляцию на решение, принятое в порядке суммарного производства, на том основании, что "неоспоримо верно", что при наличии пункта о недопустимости устных изменений "никакие устные изменения в отношении оформленных письменно условий не имеют никакой юридической силы". Апелляционный суд, во во время слушания с участием сторон, процитировал данную позицию и подтвердил ее. Два года спустя в деле World Online Telecom Ltd v I-Way Ltd [2002] EWCA Civ 413 Лорд-судья Седли смягчил свою позицию. Он постановил (пункт 12), что достаточным основанием для аннулирования решения, вынесенного в порядке суммарного производства, является то, что "нормы права по этому вопросу не однозначны". В деле Energy Venture Partners Ltd v Malabu Oil and Gas Ltd [2013] EWHC 2118 (Comm), см. пункт 273, Лорд-судья Глостер (Gloster LJ) отказался вынести решение по данному вопросу, однако "склонялся к мнению", что такие пункты не имеют силы. Аналогичное мнение было высказано, более уверенно, но мимоходом, Лордом-судьей Битсоном (Beatson LJ) в деле Globe Motors Inc v TRW Lucas Varity Electric Steering Ltd [2016] 1 CLC 712, пункты 101-107. Оно было поддержано Лордами-судьями Муром-Биком (Moore-Bick) и Андерхиллом (Underhill). На другой стороне данного спора существенный объем недавних научных трудов, поддерживающих правило о действительности пунктов о недопустимости устных изменений в соответствии с условиями его применения: см. Jonathan Morgan, “Contracting for self-denial: on enforcing ‘No oral modification’ clauses” (2017) 76 CLJ 589; E McKendrick, “The legal effect of an Anti-oral Variation Clause”, (2017) 32 Journal of International Banking Law and Regulation, 439; Janet O’Sullivan, “Unconsidered Modifications” (2017) 133 LQR 191.
10. Полагаю, что право должно придавать и в действительности придает силу условиям договора, вводящим требование о соблюдении определенных формальностей при внесении изменений.
11. Во-первых, в данном деле Апелляционный суд применил правило, которое имеет приоритет перед намерениями сторон. Они не могут связать себя действительными обязанностями в отношении порядка внесения изменений в свои будущие правоотношения, однако они недвусмысленно выражают свое намерение сделать это. В решении Апелляционного суда Лорд-судья Китчин заметил, что самым сильным аргументом в пользу данной позиции является "автономия воли сторон": см. пункт 34. Полагаю, что это заблуждение. Принцип автономии воли сторон применим до момента заключения договора, однако после этого он действует только в пределах, допустимых согласно договору. Практически все договоры обязывают стороны совершать определенные действия, и в этой мере они ограничивают их волю. На самом деле, мы нарушим автономию воли сторон, предположив, что они не могут связать себя обязательством в отношении формы любых изменений, даже если они договорились именно об этом. Есть много случаев, когда определенная форма соглашения предписывается статутом: договоры купли-продажи недвижимости, некоторые договоры с потребителями, в отношении которых введено регулирование, и т.д. Отсутствуют принципиальные причины, не позволяющие сторонам предусмотреть те же принципы в своем соглашении.
12. Гибкие правила общего права в отношении формальных условий, на самом деле, имеют преимущество в том, что позволяют заключать договоры быстро, без формальных процедур, вмешательства юристов и составления проектов документов профессионалами. Тем не менее, включение в письменные договоры условий о недопустимости устных изменений (наподобие пункта 7.6) - очень распространенная практика. В связи с этим можно предположить, что бизнесмены могут по-разному относиться к указанным гибким правилам общего права и не всегда рады их использовать. Существует по меньшей мере три причины включить такой пункт в договор. Первая: он не позволяет нарушить юридическое действие соглашения, заключенного в письменной форме, неформальными методами; наличие такой возможности не защищено от злоупотреблений, например, ответчиком в суммарном производстве. Вторая: при таких обстоятельствах, когда устные переговоры могут с легкостью повлечь за собой возникновение недопонимания и недоразумения, наличие такого пункта позволяет избегать споров не только о существовании намерения внести изменение, но и в отношении его точной формулировки. Третья: осуществление в некоторой степени формальной процедуры в целях фиксации изменения облегчает корпорациям проведение внутренней политики по выдаче ограниченных полномочий согласовывать такие изменения. Все эти причины согласовать внесение в договор пункта наподобие пункта 7.6. коммерчески обоснованы. Я привожу данные аргументы, так как договорное право обычно не препятствует законным намерениям бизнесменов, за исключением случаев, когда приоритет отдается интересам общества. Тем не менее, никакого ущерба условия о недопустимости устных изменений не причиняют, они не нарушают никакой политики права и не препятствуют ее проведению.
13. Основания, выработанные прецедентным правом в целях непринятия таких условий во внимание, имеют исключительно концептуальный характер. Аргумент заключается в том, что стороны не имеют концептуальной возможности согласовать отказ от внесения устных изменений в заключенный ими договор, так как такое соглашение автоматически утрачивает силу после того как они это сделают. Сложность такой ситуации в том, что раз это концептуально невозможно, значит это нельзя делать, исключая случаи, когда применяется приоритетная норма права (по-видимому, введенная статутом), предусматривающая обязательное оформление в письменной форме как условие формальной действительности. Тем не менее, очевидно, что это возможно. Отдельные правовые системы разомкнули этот круг. Они не вводят формальных требований, выполнение которых необходимо для признания коммерческого договора действительным, и при этом в них применяется правило о недопустимости устных изменений. Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров (1980 год) ратифицирована в 89 государствах, исключая Великобританию. Согласно статье 11 Конвенции для договора купли-продажи "не обязательно заключение или засвидетельствование в письменной форме, а также для них не предусматриваются иные требования в отношении формы заключения". Вместе с тем, статья 29(2) предусматривает:
"Письменный договор, в котором содержится положение, требующее, чтобы любое изменение договора или его прекращение соглашением сторон осуществлялись в письменной форме, не может быть иным образом изменен или прекращен соглашением сторон. Однако поведение стороны может исключить для нее возможность ссылаться на указанное положение в той мере, в какой другая сторона полагалась на такое поведение".
Аналогичным образом, статья 1.2 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, 4 редакция (2016 год) предусматривает, что "настоящие Принципы не устанавливают никаких требований о том, что договор, заявление или иной акт должны быть оформлены или подтверждены в определенной форме". Вместе с тем, статья 2.1.18 предусматривает:
"Договор в письменной форме, содержащий оговорку о том, что любое согласованное изменение или прекращение договора должно осуществляться в определенной форме, не может быть изменен или прекращен иным образом. Однако сторона своим поведением может быть лишена возможности полагаться на эту оговорку в той мере, в какой другая сторона действовала разумно, полагаясь на такое поведение".
Эти широко распространенные кодексы предполагают, что нет никаких концептуальных противоречий между генеральным правилом о допустимости неформального заключения договора и особым правилом о необходимости письменной формы для изменения договора.
14. Данный аргумент можно воспроизвести в рамках исключительно английского контекста, сославшись на толкование договорных условий о полноте соглашения, которое влечет за собой возникновение очень похожих вопросов. Такие договорные условия обычно предусматривают, что они "содержат полный текст соглашения, заключенного между сторонами, и имеют приоритет перед всеми предложениями и ранее заключенными соглашениями, договоренностями и совместными решениями сторон". Сокращенная форма такого условия содержится в первых двух предложениях пункта 7.6 договора, рассматриваемого в данном деле. Такие пункты обычно совмещаются (как и в данном деле) с пунктами о недопустимости устных изменений, которые распространяются на положение сторон после заключения договора. Оба данных условия предназначены для достижения договорной определенности в отношении согласованных условий. В случае пунктов о полноте соглашения это достигается аннулированием ранее достигнутых взаимных договоренностей, которые касаются того же предмета. См. решение судьи Лайтмана (Lightman J) в деле Inntrepreneur Pub Co (GL) v East Crown Ltd [2000] 2 Lloyd’s Rep 611, пункт 7:
"Пункт о полноте соглашения вводится для того, чтобы не позволить сторонам договора, заключенного в письменной форме, втихомолку пробираться незаметными тропами в поисках обороненных в процессе переговоров каких-нибудь (случайных) замечаний или заявлений (которых зачастую давно забыли, трудно вспомнить либо объяснить), на которых можно основать требование, аналогичное рассматриваемому в данном деле, о факте существования дополнительной гарантии. Пункт о полноте соглашения предотвращает создание удобных случаев для проведения такого поиска и возникновения для сторон договора риска, вытекающего из необходимости проводить такой поиск при условии отсутствия такого пункта. Поскольку такой пункт обязателен для исполнения сторонами и предусматривает, что все условия заключенного договора содержатся в документе, его содержащем, а не в других источниках, и что, соответственно, все обещания и заверения, представленные в процессе переговоров (которые, при условии отсутствия такого пункта, могли бы иметь силу дополнительной гарантии) не имеют договорной силы, исключая случаи, когда они отражены и введены в действие в тексте такого документа. Такой пункт вводится в действие не с целью сделать доказательство существования дополнительной гарантии недопустимым для предъявления в качестве доказательства, как это предполагается в книге "Chitty on Contract", 28 издание, том 1, параграфы 12-102: он лишает юридической силы то, что в случае его неприменения являлось бы дополнительной гарантией".
Но если стороны, тем не менее, заключают дополнительное соглашение, и в других обстоятельствах оно было бы обязательным для них? В деле "Brikom Investments Ltd v Carr [1979] QB 467, 480" лорд Деннинг (Lord Denning MR) отбросил пункт о полноте соглашения и заметил, что: "есть тьма-тьмущая дел, в которых такой пункт не имеет силы перед лицом прямо выраженного обещания или заверения, на которых полагается другая сторона". На самом деле, в то время не было дел, в которых суды отказывали в применении таких пунктов, а Лорд Деннинг цитировал дело "J Evans & Son (Portsmouth) Ltd v Andrea Merzario Ltd [1976] 1 WLR 1078", в котором имел место эстоппель и которое, к тому же, касалось договорных пунктов другого рода. В деле "Ryanair Ltd v SR Technics Ireland Ltd [2007] EWHC 3089 (QB)", см. пункты 137-143, судья Грей (Gray J) счел заявление Лорда Деннинга генеральным заявлением по вопросу права. Но я думаю, что с этим нельзя согласиться, возможно, за исключением слов в отношении эстоппеля. Истинное положение в том, что если дополнительное соглашение может считаться отдельной договоренностью между сторонами и само по себе является возмездным, то большинство стандартных форм содержания пункта о полноте соглашения не будут препятствовать его применению, см. следующие дела:
- Business Environment Bow Lane Ltd v Deanwater Estates Ltd [2007] L & TR 26 (CA), [2007] EWCA Civ 622, пункт 43, и
- North Eastern Properties Ltd v Coleman [2010] 1 WLR 2715 at пункты 57 (судья Бриггс, Briggs J), 82-83 (судья Лонгмор, Longmore LJ).
Однако в случае, если стороны полагаются на такой пункт и полагают, что он изменяет эффект того договора, в котором он содержится, суды будут применять его в соответствии с его условиями и отказывать в придании силы дополнительному соглашению. См. позицию судья Лонгмора в деле "North Eastern Properties Ltd", пункт 82:
"в случае, если стороны согласуют решение о признании письменного договора содержащим все условия сделки, не дело судов указывать им, что они имели в виду не то, что сказали".
Однако в деле "McGrath v Shah (1989) 57 P & CR 452, 459" Джон Чедвик (John Chadwick QC) (который замещает должность помощника судьи в Канцлерском отделении) придал силу пункту о полноте соглашения, который содержался в договоре купли-продажи земельного участка. В данном случае пункт выполнял важную функцию и обеспечивал отсутствие попыток уклониться от исполнения договора в соответствии с правилами раздела 2 закона "Об имущественных правоотношениях (Различные положения)" 1989 года (Law of Property (Miscellaneous Provisions) Act 1989) на том основании, что не все условия сделки содержались в одном документе. Если рассматривать иные случаи, помимо сферы договоров купли-продажи земельных участков (имеющих свои специфичные черты), в деле "Deepak Fertilisers and Petrochemical Corpn v ICI Chemicals & Polymers Ltd [1998] 2 Lloyd’s Rep 139, 168 (Rix J) and [1999] 1 Lloyd’s Rep 387", пункт 34 (решение Апелляционного суда), как судья Рикс (Rix J), так и Апелляционный суд сочли данный вопрос проблемой толкования и придали силу данному пункту в соответствии с его содержанием. Судья Лайтман (Lightman J) поступил аналогично в деле "Inntrepreneur case". С тех пор преобладающей стала практика придания силы пунктам о полноте соглашения, см. дела:
- Matchbet Ltd v Openbet Retail Ltd [2013] EWHC 3067 (Ch), пункт 112;
- Mileform Ltd v Interserve Security Ltd [2013] EWHC 3386 (QB), пункты 93-101;
- Moran Yacht & Ship Inc v Pisarev [2016] 1 Lloyd’s Rep 625 (CA), пункт 18;
- First Tower Trustees Ltd v CDS (Superstores International) Ltd [2017] 4 WLR 73, пункты 17, 26;
- Adibe v National Westminster Bank Plc [2017] EWHC 1655 (Ch), пункт 29;
- Triple Point Technology Inc v PTT Public Co Ltd [2017] EWHC 2178 (TCC), пункт 68;
- ZCCM Investments Holdings Plc v Konkola Copper Mines Plc [2017] EWHC 3288 (Comm), пункт 21.
15. Я прихожу к заключению, что если отсутствует концептуальное противоречие между генеральным правилом о допустимости заключения договоров в неформальном порядке и специальным правилом о придании силы договору, содержащему требование о внесении изменений в письменной форме, то что можно сказать в отношении теории о том, что стороны, согласовавшие устное изменение, невзирая на наличие пункта о недопустимости устных изменений, намеревались отказаться от применения данного пункта? Мне кажется, что это непоследовательно. Стороны, согласовавшие такой пункт, имели в виду не то, что устные изменения запрещены, а то, что они не будут иметь силы. Поэтому сам по себе факт согласования устного изменения не является нарушением данного пункта. Вопрос попросту в том, в какой ситуации должен применяться пункт. Зафиксировать изменение в письменной форме нетрудно, возможно, за исключением случаев, когда изменение настолько сложное, что ни один разумный бизнесмен не поступит иначе. Логичным выводом из того, что стороны не выполнили формальные требования, заложенные в пункте о недопустимости устных условий, не в том, что они намеревались отказаться от него, а в том, что они забыли о нем. С другой стороны, если они помнили о нем, значит подавали иск о признании изменения недействительным с открытыми глазами.
16. Действие пункта о недопустимости устных изменений влечет за собой следующий риск: сторона совершает действия на основе измененных условий договора, например, осуществляет необходимое исполнение, а впоследствии обнаруживает, что не может обеспечить его юридическую силу. Следует напомнить, что Венская конвенция и УНИДРУА признают принцип придания силы пунктам о недопустимости устных изменений и указывают, что в результате совершения своих действий сторона не может полагаться на такой пункт в той части, в которой другая сторона полагалась (или имела разумные основания полагаться) на такие действия. В некоторых правовых системах такой результат вытекает из концепций договорной добросовестности или злоупотребления правами. В Англии для защиты от несправедливости используются различные варианты эстоппеля. Сейчас не время изучать обстоятельства, при которых эстоппель не позволяет полагаться на договорные условия, содержащие правила в отношении формальной действительности вносимых изменений. Нижестоящие суды правильно пришли к выводу о том, что принятые "Rock Advertising" минимальные меры были не достаточны для обоснования использования эстоппеля в свою защиту. Я просто обращу внимание на то, что сфера применения эстоппеля не может быть настолько широкой, чтобы в полном объеме нивелировать преимущество определенности, к которой стороны пришли по результатам согласования договора, содержащего пункт о недопустимости устных изменений. По меньшей мере, (i) следовало сказать какие-то слова или совершить какие-то действия, которые недвусмысленно давали бы понять, что изменение имеет силу, невзирая на неформальный порядок его введения; и (ii) для этой цели было бы необходимо что-то большее, чем само по себе неофициальное обещание: см. дело "Actionstrength Ltd v International Glass Engineering In Gl En SpA [2003] 2 AC 541", пункты 9 (Лорд Бингхем, Lord Bingham), 51 (Лорд Уокер, Lord Walker).
17. Постановляю, что устное изменение, которое судья Молони (Judge Moloney) счел согласованным в данном деле, не имело силы по указанной им причине, а именно в связи с отсутствием письменной формы и подписей в соответствии с требованием пункта 7.6 договора о предоставлении лицензии.
18. На основании вышеуказанного нет необходимости заниматься вопросом о возмездном характере договора. Думаю, что это также нежелательно. Это непростой вопрос. Единственное встречное представление, которое "MWB" могло дать в обмен на согласие с менее выгодным графиком платежей, были (i) перспектива того, что вероятность произведения платежей повышалась в случае, если бы срок уплаты наступал под конец срока действия договора, и (ii) тот факт, что для "MWB" снижалась вероятность простоя помещений во время поиска нового контрагента. Эти два ожидания имели практическую ценность, однако ни одно из них не имело силу права, основанного на договоре. В деле "Williams v Roffey Bros & Nicholls (Contractors) Ltd [1991] 1 QB 1" Апелляционный суд постановил, что ожидание коммерческой выгоды является хорошим встречным предоставлением. В данном вопросе проблема в том, что практическое ожидание выгоды является именно тем, что согласно решению Палаты лордов не является надлежащим встречным предоставлением, см. дело Foakes v Beer (1884) 9 App Cas 605, пункт 622 (Лорд Блекберн, Lord Blackburn). Существуют спорные вопросы различения между этими случаями, однако аргументы в некоторой степени надуманные. Апелляционный суд, в другом составе, обозначил эти моменты в деле "In re Selectmove Ltd [1995] 1 WLR 474" и отказался следовать позиции, изложенной в деле "Williams v Roffey". Реальность такова, что любое решение, принимаемое по данному вопросу, скорее всего, будет означать повторное изучение решения, принятого в деле "Foakes v Beer". Возможно, его следовало бы принять на рассмотрение. Однако, если оно будет пересмотрено или если его эффект в существенной части изменится, это должен сделать расширенный судебный состав в таком деле, где подобное решение будет не второстепенным замечанием.
19. Я удовлетворяю апелляцию и восстанавливаю приказ судьи Молони.
Лорд Бриггс
20. Я поддержу Лорда Сампшена в том, что данную апелляцию следует удовлетворить на том основании, что содержащееся в пункте 7.6 договора о предоставлении лицензии правило о недопустимости устных изменений лишает заявленное устное изменение, которое было согласовано, по мнению "Rock Advertising", всякой обязательной силы изменения, внесенного в соответствии с договором. Кроме того, соглашусь, что в таких обстоятельствах настоящему суду нежелательно рассматривать вопрос о возмездности договора в силу указанных им причин. Тем не менее, я пришел к своему заключению в отношении вопроса о недопустимости устных изменений не на тех основаниях, которые он приводит, а на гораздо более узких. При этом я не думаю, что наши расхождения в причинах повлекут какие-либо существенные последствия для сферы действия общего права (разве что, наверное, при возникновении совсем маловероятных фактов).
21. Как говорит Лорд Сампшен, начать следует с того, что пункты о недопустимости устных изменений - распространенное явление и разумное правило для хозяйственных соглашений, которые признаются имеющими силу в многих правовых кодексах, действующих в различных юрисдикциях. Поэтому общее право должно применять их при наличии возможности. В отношении преимуществ таких пунктов мне нечего добавить к сказанному Лордом Сампшеном.
22. Кроме того, соглашусь с тем, что препятствие, до сих пор стоящее на пути их признания в нашей и многих других юрисдикциях общего права, главным образом концептуальное. Двое или несколько лиц, разумеется, могут связать себя договором в отношении своих будущих действий. Такой договор будет иметь приоритет, пока стороны считают необходимым сохранять его в силе. Однако если обе или все стороны, в какой-либо признанной законом форме, согласятся с тем, что возложенные на себя обязательства следует прекратить, почему ранее заключенное соглашение об обратном должно им мешать? В целях интересов общества статуты могут содержать требования в отношении определенных формальных действий, необходимых для заключения договоров отдельных видов, однако общее право позволяет сторонам определить свой порядок под условием соблюдения существенных элементов оферты, акцепта и возмездности. Данные аспекты распространяются на изменение действующего договора в порядке, в котором они применяются к заключению первоначального договора.
23. Такая базовая концепция неограниченного права сторон заключить дополнительное соглашение с целью прекратить возложенные на себя обязательства в отношении своих будущих действий может, в принципе, применяться не только к существенным взаимным обязательствам сторон, но и процедурным ограничениям, о которых они могут договориться, в том числе к ограничениям, имеющим отношение к порядку изменения действующих договорных отношений. Поэтому она в полной мере применима к тем ограничениям будущих действий, которые предусматриваются пунктом о недопустимости устных изменений. Никто не сомневается в том, что стороны договора, содержащего пункт о недопустимости устных изменений, могут удалить его из своей сделки (временно или окончательно) путем оформления надлежащего изменения в письменной форме. После того как оно вступит в силу, пункт о недопустимости устных изменений не помешает сторонам согласовать новые изменения исключительно в устной форме.
24. Для выполнения поставленных в данном деле задач основные вопросы такие. Во-первых, могут ли стороны в устной форме согласовать аннулирование правила о недопустимости устных изменений; во-вторых, если это возможно, будет ли такое соглашение подразумеваться в случае, когда стороны в устной форме согласовывают изменение существа своих правоотношений (которое, в силу пункта о НУИ, должно быть оформлено в письменной форме), при этом оно не содержит никаких указаний на такой пункт о НУИ. Можно ли считать, что они заключили такое соглашение исключительно в силу того факта, что они устно согласовали такое существенное изменение? Лорд Сампшен ответил бы на первый вопрос отрицательно, поэтому для него второй вопрос не возникает. В силу нижеуказанных причин я бы ответил на первый вопрос положительно, но на второй - нет (по крайней мере, в общем смысле). Вывод из обстоятельств данного дела аналогичный. В данном деле устное изменение условий лицензии, которое заявляется как согласованное, ничего не говорит о пункте о НУИ (о существовании которого как г-н Айдехен, так и мисс Эванс, возможно, вообще не в курсе), и я бы не считал данный пункт аннулированным как необходимо подразумеваемое следствие. В результате условия заявленного изменения не могли стать обязательными незамедлительно, не могли иметь приоритет перед соглашением, заключенным в порядке, установленном договором. Возможно, результат был бы аналогичным при любых сравнимых или похожих обстоятельствах, ведь (не принимая во внимание срочные случаи) если стороны сфокусируются на препятствии, создаваемом пунктом о НУИ, они бы, наверняка, аннулировали его изменением, оформленным в простой письменной форме, либо и в самом деле оформили существенное изменение в письменной форме.
25. В первую очередь я должен объяснить, почему меня не убедил анализ Лорда Сампшена в той части, что я могу преодолеть концептуальную проблему, которая до сих пор остается неразрешимой в большинстве юрисдикций общего права, как это объявляется в знаменитом афоризме судьи Кардозо в деле "Beatty v Guggenheim" (см. цитату Лорда Сампшена в пункте 7). Он начал с того, что отрицать эффект пункта о НУИ означает преодолеть намерения сторон и лишить их возможности надлежащим образом возложить на себя обязанности в отношении порядка внесения изменений в свои правоотношения в будущем. При всем уважении, не соглашусь. В случае, если каждая или одна из сторон договора, содержащего условие о НУИ, желает сохранить такое условие в силе, такая сторона может на этом настаивать, и изменить прочие условия договора (исключая обстоятельства, когда применим эстоппель) надлежащим образом можно только дополнительным соглашением в письменной форме об изменении основных условий. Пункт о НУИ сохранит силу до тех пор пока обе (или все) стороны не согласятся аннулировать его. В частности, данный пункт лишает силы все устные договоренности об изменении существа обязательств, возложенных на стороны, которые становятся обязательными незамедлительно, исключая случаи, когда они оформлены письменно или действие пункта о НУИ самого по себе аннулировано или приостановлено путем заключения соглашения. Это в полной мере отражает автономию воли сторон и их свободу связывать себя обязательствами в отношении будущих действий и, вместе с тем, сохраняет их свободу согласовать освобождение себя от такого ограничения.
26. Разумеется, существуют статуты, которые требуют соблюдения определенных формальностей при заключении договоров отдельных видов, однако их обязательность обсловлена нормативной силой законодательства соответствующего государства. Только закон может ввести освобождение от их выполнения. Разумеется, частные лица могут согласовать предложенную местным законодательством схему, которой они (и даже правопреемники их титула) будут подчиняться в будущем, как, например, в случае некоторых видов односторонних обязательств (ковенантов), затрагивающих порядок пользования земельным участком. Однако допустимо изменение или неприменение такой схемы, предложенной местным законодательством, этими же лицами путем заключения соглашения. Как раз концептуально невозможно, на мой взгляд, сторонам договора связать себя такой схемой, но не иметь свободы (путем заключения дополнительного соглашения всеми сторонами договора) изменить или аннулировать его любым разрешенным законом способом, будь то в письменной форме, устно или конклюдентно.
27. Признаю, что существует ряд широко распространенных кодексов права, в силу которых стороны обязаны или могут согласовать свою обязанность признавать пункты о НУИ в качестве эффективного средства для аннулирования юридической силы предлагаемых в будущем устных изменений договора, содержащего в себе положения таких кодексов. Если они включены в национальное законодательство, то они обязательны для сторон договора, регулируемого таким правом, в том же порядке, в котором был бы обязателен английский статут. В случае, если такие положения всего лишь часть кодекса, избранного сторонами в целях регулирования своих договорных правоотношений, они не препятствуют сторонам, желающим в прямой форме согласовать отказ от таких нормативных ограничений, будь то генерально или в конкретном случае. Однако такой согласованный отказ нельзя попросту считать подразумеваемым, если действия сторон не отвечают положениям договора, например, когда они обсуждают или даже согласовывают внесение изменения в существо своих обязательств простым устным способом, без прямой отсылки к пункту о НУИ. Юридический эффект заключения договора, положения которого включают в себя нормы таких кодексов, если они содержат или признают эффект пунктов о НУИ, по меньшей мере на концептуальном уровне, нельзя считать более или менее сильным по сравнению с простым включением пункта о НУИ в текст договора.
28. Кроме того, аналогию с пунктом о полноте соглашения я не считаю полезной. Он вполне может служить той же цели усиления правовой определенности в отношении содержания соглашения, однако, как и объясняет Лорд Сампшен, такие пункты не предполагаются обязательными в будущих действиях сторон. Они совершенно не затрагивают сферу действия и порядок внесения будущих изменений. Поэтому они не влекут возникновения концептуальных сложностей того рода, которые затрагивают пункты о НУИ.
29. Напротив, я полностью согласен с предположением Лорда Сампшена о том, что стороны, которые в устной форме согласовывают внесение изменения в существо своих договорных отношений, не подразумеваются таким образом (не больше и не меньше) согласными отказаться от применения пункта о НУИ. На мой взгляд, есть сильная аналогия с тем, каким образом право воспринимает переговоры, ведущие к заключению договора. В случае, если стороны согласны договариваться (или объявляют о проведении переговоров) в отношении всех вопросов, включенных в договор, и, по итогам таких переговоров, достигают точки совпадения своих воль, закрепленной достаточным для заключения договора вознаграждением, то обязательные к исполнению обязательства возникают только после составления договора в письменной форме или прямо выраженного согласия аннулировать достигнутые договоренности по всем обсужденным вопросам. Отказ нельзя считать подразумеваемым только потому, что они достигли итогового соглашения, исключая случаи, когда он необходим. Краткое изложение данного принципа предложено Лордом-судьей Камминг-Брюсом (Cumming Bruce LJ) в деле "Cohen v Nessdale Ltd [1982] 2 All ER 97", пункты 103-104, путем отсылки (в виде цитаты из дела "v Dipple (1980) 41 P & CR 173") к словам судьи Брайтмана (Brightman J) в деле "Tevanon v Norman Brett (Builders) Ltd (1972) 223 EG 1945, 1947":
"Судья Брайтман заявил, что "стороны могут отказаться от принципа вступления в силу после оформления договора только в случае, если все стороны в прямой форме соглашаются вычеркнуть его или если соглашение о его неприменении является обязательно подразумеваемым."... "Когда стороны приступают к переговорам, применяя формулу недейстительности согласованного до формального подписания или иное аналогичное выражение намерений, для одной из сторон нет никаких шансов сделать вид, будто договор вступил в силу по причине совпадения воль сторон, невзирая на неосуществление формального обмена экземплярами договора. После такого обмена можно согласиться, что воли сторон совпадали по состоянию на момент перед его осуществлением. Однако такое совпадение воль относится к условиям урегулированной между ними сделки купли-продажи, и даже это не влияет на первоначальное намерение считать формальный договор не заключенным до момента обмена письменными экземплярами договора".
После этого Лорд-судья Камминг-Брюс процитировал слова Лорда-судьи Темплмана (Templeman LJ) в деле "Sherbrooke": "Судья Брайтман полагал, что стороны могут отказаться от использования принципа недействительности до подписания договора только в случае, если они в прямой форме согласуют такой отказ либо если соответствующее соглашение между ними будет обязательно подразумеваемым".
30. Правило об обязательности в данном контексте необходимо. Распространена практика, возможно неудачная, когда стороны, при осуществении обычного повседневного исполнения хозяйственных договоров согласовывают (имея на то полное право) какие-нибудь изменения в порядке их исполнения, будучи при этом блаженно несведущими в том, что основной договор содержит (в глубинах стандартных условий, написанных мелким шрифтом) пункт о НУИ, внесенный в него старательными юристами, которые стремились свести к минимуму риск судебных разбирательств в отношении условий договора. Это будет неубедительной причиной считать, что стороны подразумевают неприменение пункта о НУИ, о котором они не знают. Однако, если согласованное в устной форме изменение предполагает незамедлительный переход к другому порядку исполнения и отказ от первоначально согласованного в договоре, без оформления изменения в письменной форме, скрепленной подписями сторон, такая обязательность может означать, что согласованный отказ от применения пункта о НУИ подразумевается. При этом такие обстоятельства аналогичным образом могут повлечь применение эстоппеля, даже если этого не произойдет. Однако такая ситуация маловероятна в обстоятельствах данного дела, в котором такой необходимости не возникло.
31. На мой взгляд, такое более осторожное признание эффекта пункта о НУИ, т.е. что он остается обязательным для сторон до тех пор пока они не согласуют в прямой форме (или в строго подразумеваемом порядке) отказ от его применения, создает для сторон самые существенные коммерческие преимущества с точки зрения уверенности и избежания злоупотреблений в форме исков о якобы существующих устных изменениях, на защиту которых встают их сторонники. Именно так и случилось в данном деле. Возможно, он будет неприменим только в тех делах, где существо изменения должно быть и было внедрено незамедлительно, где эстоппель и утрата силы пунктом о НУИ в силу обязательно подразумеваемого толкования идут рука об руку. Несмотря на то, что в теории он неприменим и в случае, когда заявляется о том, что стороны помнят о существовании пункта о НУИ и впоследствии в устной форме согласовывают отказ от его применения, мне трудно поверить, чтобы у судьи, при обычных обстоятельствах, возникли бы какие-либо проблемы при признании таких фактов невероятными (если бы они отрицались). Поэтому они не создали бы препятствий для вынесения в порядке суммарного производства решения в отношении договора в первоначальной редакции.
32. Предлагая такое, возможно, осторожное решение для проблемы, поднятой в данном деле, меня утешает ощущение того, что оно является поступательным шагом в развитии общего права и лучше соотносится с концептуальным анализом, принятым в большинстве прочих юрисдикций общего права, как это изложено Лордом Сампшеном. Напротив, более радикальное решение, которое им предлагается, повлечет за собой явный отрыв от складывающегося консенсуса в международном общем праве, при этом оно не будет соответствовать социальным или иным соображениям, специфичным для Англии и Уэльса. Могут появиться дела, в которых насущная необходимость модернизировать общее право будет оправдывать такой отрыв, возможно, в ожидании будущего присоединения к такой позиции других юрисдикций общего права. Но данное дело, на мой взгляд, таким не является.